Краткое изложение книги «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого». Автор оригинала Фридрих Ницше

Далее Ницше приводит сравнение, явно обязанное его борьбе с тяжелой болезнью: как мы говорим, что больной хватается за жизнь как за нитку. Человека его герой сравнил с канатом, протянутым между животным и сверхчеловеком. Здесь он отсылает к образу Аристотеля, считавшего, что ни животные, ни боги не нуждаются в политике, потому что первые пользуются инстинктом, а вторые – блаженством. Только человек постоянно должен делать напряженный выбор в общественной жизни. Заратустра у Ницше проповедует, что такой выбор рано или поздно должен закончиться победой сверхчеловека или гибелью всей вселенной. Человек поэтому должен напрягаться только ради этой цели, перестать быть собой, и только в этой огненной жертве собой и состоит предназначение человека. Этот образ творческого самосожжения как раз взят из персидских культов огня, но понят он как программа отказа от частных добродетелей ради более общей любви ко всему живому, требующей отречься от всех прежних предрассудков и привычек.

Сверхчеловеку Заратустра противопоставил «последнего человека», существо, которое осмотрительно, не готово к жертве и мужественной смерти. У этого человека нет даже сил и мужества презирать себя и критично относиться к себе, он самодоволен и думает лишь о своем частном благе. Толпа не понимает его проповеди и уверяет Заратустру, что все хотят быть как этот последний человек, тогда как сверхчеловек может возникнуть лишь случайно, в силу привходящих обстоятельств, таких как катастрофа. Эта катастрофа и разразилась немедленно. Заратустра и толпа увидели канатоходца-виртуоза, с которым, когда он был на середине каната, стал спорить скоморох, олицетворяющий гордыню и неоправданные притязания. Канатоходец упал, и Заратустра пообещал умирающему, что, хотя тот был неправ и руководствовался всю жизнь иллюзиями, такими как будущая жизнь в христианском раю, он похоронит его своими руками, иначе говоря, признает предтечей сверхчеловека. Скоморох и могильщики смеются над Заратустрой, заявляя, что его опасная проповедь приведет еще к новым бедам, но пророк идет своим путем, засыпает в глубоком лесу, где и получает откровение, что он должен проповедовать не народу, который признает только готовые убеждения и догматы, но «спутникам», адептам, которые могут выдержать зрелище катастрофы, собрать жатву катастрофы, иначе говоря, вывести из происходящих бедствий новую мораль, которая и спасет человечество.