Акты отчаяния

– Просто с искусством я никогда не чувствую себя на твердой почве. О других вещах у меня есть некоторые знания, так что я могу их обсуждать. А тут я могу сказать все что угодно. У меня просто нет точки отсчета.

Он снова улыбнулся мне. Теперь в его взгляде появилось что-то определенно сексуальное, почти зловещее.

– Как раз это мне больше всего и нравится в искусстве.

– Может, чего-нибудь выпьем? – спросила я.

– Я ухожу, да и выпивка у них все равно закончилась – вот, возьми. – И он протянул мне свой почти полный бокал с пивом и поднял свою сумку. – Не хочешь прогуляться вместе завтра?

Приняв мой тупой взгляд за согласие, он написал на салфетке номер телефона и протянул мне.

– Хорошо, – сказал он и ушел.

В то время я жила в Рэнелa[1], в однокомнатной квартирке на первом этаже; окно я всегда держала открытым, чтобы забраться внутрь, если потеряю ключи, что часто случалось. В первый вечер после переезда, разобрав вещи, я сидела на кровати и оглядывала памятные мелочи и пустяки: рисунки и записки от друзей и бывших возлюбленных, открытки, фотографии, фарфоровые фигурки, антикварные пепельницы. Я нуждалась в этих вещах, расставляла их сразу же, перебравшись на новое место, но в тот момент они показались мне глупыми. Все эти безделицы походили на реквизит плохой театральной постановки, имитировавшей индивидуальность, которой не существовало.