Сиди и смотри

Пытаясь разложить их, я обнаружил, что они не пронумерованы. Вся рукопись Марты перетасовалась, как колода карт. Я пробовал восстановить порядок, ориентируясь по заголовкам инструкции, но запутался и плюнул на это дело. Записки громоздились на каждом листке эдаким слоеным пирогом – вперемешку с орнаментами и чьими-то рожицами; иногда они бесцеремонно выкарабкивались на печатные строки, и получалось что-то вроде палимпсеста.

Кроме записок, там еще были две карты памяти. Я чуть не выбросил их вместе с конвертом (они забились в уголки). Одну Марта, видно, добыла из видеорегистратора, другую – из своего телефона.

Всю ночь я читал ее записки, смотрел ее видео и думал, что же с ними делать.

И еще думал про тысячу и одну причину не написать мне. Например, потерять телефон – это ведь легко. Это ведь запросто. В давке на границе, где толпы беженцев. Или в машине. Или… или не потерять, а просто его украли. Или забыла. В смысле, забыла обо мне в этой своей новой жизни, к которой попробуй еще приспособься (не говоря о «привыкни»). Руби-Конь как бомбили, так и бомбят – но многим ведь удается выехать. Тысячам, десяткам тысяч. А то и сотням.